* * *
Не взглядом – звуком пойман,
Волшбой речной воды:
Вдоль русла, через пойму,
Вёл воздух-поводырь –
По памяти наследной,
Как по календарю…
От жизни той, оседлой,
Пожитки раздарю,
Прощу долги – до нитки,
Лишусь лохмотьев лжи…
Ты крепкие напитки
В дорогу положи.
СНЫ
1
Сыплет полуночным странникам пороша –
Без устатку, щедро – тающие гроши:
Мелочные слёзы, на сердце легко,
Небо новогоднее под ноги легло.
Надо бы галоши – где ж их взять? – надеть…
Или – в снег: глубокий, в маленькую смерть.
Это всё простится или не пройдёт,
Или превратится в старый новый год.
2
Да кому Новый Год, кому Старый,
А на Старый Новый – старший, не старый,
Друг ушёл в другие пределы:
Три уж года тому не при деле…
Не поделится словом, лыком, строкой, страницей:
Только снами, в которых сможет ещё присниться.
3
«Мне снился сон моего отца…» –
Я зеркалу вслух изрёк.
Как встретив нарочного – гонца,
С того крыльца, где разрыв кольца,
От конца судьбы до меня, юнца…
Как если бы срок – истёк.
Что значил сон? Да и был ли сон?
Зов или вырвался просто стон?
Треугольник.
Сплит*.
Прописной совет:
Открывай ворота – привечай семь бед!
Или скажем так: в темноте дорог
Я озяб душой, до костей продрог.
* Split(англ.) – разделение карт одного достоинства с удвоением ставок
4
Ко дню рождения отца
Как странно то, что помню я число,
Когда родился ты,
Хоть не было тогда меня в помине.
Я – ветвь твоя.
Но я не помню даты, когда ты умер,
Но держал в руках
И взял себе последнее тепло из рук твоих…
Быть может, остаётся
Лишь то, что происходит в самом деле?..
5
Настигает темнота-глухота,
Покрывает, будто вырос в ночи…
Тёплой лапой проведёт вдоль хребта
И молчит, лишь только ветер ворчит.
Первородство у неё не отнять,
А владенья – впрямь да вкривь! – широки…
Где ж мы – в нетях иль в сетях – где опять –
Бесприютные в миру дураки?..
Я, как все, и знать её не хотел,
Но качнётся только шарик земной:
Засыпаем и выходим из тел,
И невольно попадаем – домой.
Домочадцы или данники тьмы,
Притворяемся – порой: невзначай?..
Возвращаемся, как рыбы, немы,
Как рабы идут владыку встречать…
6
Не заметнее чем когда
Возвращаешься на круги
Возвращают тебе года
Понимание Божьей зги.
И чем ближе к тебе она
И зовёт к себе сгинуть прочь
И согнуть норовит – вольна
И волною за ночью ночь
Ты в горсти – или нет, в груди –
Пустотою её зовёшь
Всё бормочешь своё «Уйди!»
А в кармане – уже не вошь
Лишь аркан вошь сбежала прочь.
Плач – почём? В плечи лёг – гранит…
Не проси не верь не пророчь
Как случится – так сохранит.
МАСТЕР БИЛЛ
1
Жил на свете мастер Билл,
Я его совсем не знал,
Просто другом друга был…
Нынче точно завязал.
Или пьёт иной нектар,
Или стал ничем на раз?
Нас чуть меньше – слышишь: «Каррр!»?..
Мастер Билл ушёл от нас.
2
Мастер Билл жил на пике:
Пил, падал в пике,
С пика падать сподручнее
С Дамою Пик…
Ты не аглицкий спикер –
Как спикаешь, кент?
Поджидает падучая
Строки не встык!
Был не пикой исколот –
Иголками слов,
Пусть языками мелят –
Как с гуся вода.
Поменял жар на холод
Небесных часов,
Что не в шутку метелят –
Тик-так! – НАВСЕГДА.
В Берлине
американцу и деконструктивисту Питеру Айзенману
Там, где земля удобрена пеплом:
Не уточняю – чьим,
Нас, потомков, подлечат респектом
Приторно-сладким, муторно-метким,
В обмен – на тела ушедших предков
В приторно-сладкий дым.
Там столько места – хватит с избытком
Искусствам от new school
(Теперь нам такой разгул!)…
И мемориалам, и пожиткам
Всяких туристов – спешащих, прытких
(А мы им – как в горле кость!),
Ведь надо же было (считай убытки!)
Устраивать Холокост.
* *
Ты отъехала в Сан-Франциско,
А мне пива бы – литра два,
Чтобы ласково и без риска
Чуть отъехала – голова.
Вот, готов-ченко…
Юность вспомнится –
Безоглядный и розовый бред!..
Пьёшь – по полной, на картах – бессонница!..
Полумрак… А ведь был – полусвет.
Жизнь – копейка, что масть – то девка,
И козырные тоже лгут!
А судьба не индейка – Невка,
Это – Питер, а Питер – плут!
Понимаешь – здесь, на болотине,
Где от века сплошной туман,
Хорошо… А чужая Родина
И чужое добро – обман.
* * *
В зазеркалье зеркального шкапа,
Отражённым мгновеньем дыша,
Амальгамою по сердцу шкрябать
Шароёбится дура-душа.
Хоть и девка, по выверту – кореш!..
Не гони – не прогонишь никак:
Где хмельной головы ни приклонишь,
Пропадать – всё одно – за пятак!
Но – посмертный, а значит – не путай! –
Будет гривенник, ты – не кривой:
В зазеркалье взгрустнёшь над минутой,
Над секундной, как снежной, крупой.
А пока – отделяйся: не птицей,
Запятыми!..
Туда, где теплей,
Проходи – пусть душа суетится
Над ужимками наших теней.
И стихи – лишь привычка, примета,
Толк от них – никчемушный, поверь:
Ни ответа, ни зги, ни привета –
Только взгляд в приоткрытую дверь.
ДРУГУ ДРУГА
А почему настоящий поэт не может быть и шарлатаном?
(из разговора)
1
Не давайте деньги шарлатанам,
Лучше – отнесите проституткам.
Может жить поэт чужим карманом?
Может сочинять – пустым желудком?..
А – рассудком? Складываться – в столбик,
Жрать и пить в любое время ночи?
Всё он может, как обычный гопник –
По приколу или хоть за стольник…
Только шарлатаном быть не хочет.
2
Жил поэт-современник,
Другом друга мне был,
Соплеменник и пленник
Лиц и улиц.
Здесь
Быль
Или небыль – прекрасны…
Безрассудство виной,
Что пропущен тот праздник,
Где б мы пили вино.
Слов осенние листья,
Путь вперёд – в никуда…
Нахер-выхер – по-лисьи
Вымирают года.
3
Умер Геша Григорьев. Геннадий Григорьев – теперь.
Жил неправедно – правый, как должно, по духу, по слову –
Своему. Пополняем неписаный список потерь.
Петербуржский Поэт. По призванью, по званью, по зову.
Просто стал сиротливей мой город… На рифму – скупей.
На один телефонный звонок, на возможность короче.
Ну, а там – пополняют волшебным напитком купель:
Снова Геша Григорьев – над нами – с полслова хохочет!
СЕЗОННЫЕ ЗАРИСОВКИ 2010
1
Завтра – февраль.
И ещё не конец зимы.
Столько дорог в рай –
Хочешь, возьми взаймы?
Мне – пока – ни к чему.
Живы, а веры нет.
С неба – по чесноку –
Падает снег.
Время писать слова,
Водку и воду пить.
Время – мираж, молва,
Воду и водку лить
На жернова часов –
Вдоволь кругами чувств.
Пить и ловить число
Вдохом на выдох уст.
Завтра – ещё зима,
Ветер бросает снег.
Хочешь сойти с ума?
Прошлое – тоже: вслед.
День, через ночь, точь-в-точь
Как бумеранг летит,
До мелочей охоч –
Всюду ищи петит.
Прорепетируй рай,
Сцену возьми взаймы.
Завтра будет февраль –
Крайний месяц зимы.
2
Весь город – как в преддверии войны:
На снежный бруствер хочется забраться
И осмотреться. Танки не видны,
Но – кто свои и где чужие, братцы?
По переходам к тайным блиндажам
Спешат самоуверенные люди,
Чтоб – вниз: по-муравейному дрожа –
В подземный мир, а что там нынче будет?..
Обычный – путь? Гудит укрепрайон,
А враг нейдёт и мне смешно и жутко:
Мы перешли последний Рубикон,
Но потерялись, точно Божья шутка?
3
Тут пошла мутота:
И не в такт и не так!
Ни заесть, ни запить –
В роще пел соловей…
Трын-трава –
Хоть разлад,
Хоть марьяжный расклад!
На часах – пустота,
Пустоты – кто главней?
В голове – чехарда,
Всё – как должно – путём:
Слово поедом ест,
Не даётся взаймы,
Но ведь это – бардак!..
Так давайте крутнём
Колесо здешних мест
На поминках зимы.
4
Последний день зимы и – воскресенье,
А в понедельник, стало быть, весна
(в работе шаловливая весьма)
Возьмётся за
Снегов искорененье –
Надеюсь…
Что – высокое горенье
Нас пробудит от тягостного сна.
* * *
Я примесью времени впрок прокажён,
В минутах с рожденья притоплен!..
Прожжён, проморожен: в замес, на рожон –
Зело покорёженный гоблин.
И что мне за невидаль – в гору стезя?..
На подлинный запах – исподний:
От их эмпиреев, на землю скользя,
Уже опускаются сходни.
Отпущены… Слово – расхожий металл?..
Зыбучий иль зыбкий – по краю…
Котлы – тем, кто сроки в котельных мотал! –
Грехи на тик-так отпускают.
Пускают – вперёд?.. Если впрямь прокажён,
Жив на смех и – видимо: наспех?
Прожжён горним светом, пробит на рожон,
Не ангел, и всё же – не аспид…
Останется толика тоненькой лжи,
Чтоб легче лететь в метастазах –
От мира, который мне жизнь одолжил
И небо, конечно, в алмазах.
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
«А что я буду делать,
Когда случится Щаз-тье?
Засуну ложку в дёготь,
Пойду мизерной мастью.
И Щазтье – Щаз, Конешна! –
Опомнится… Сольётся.
А жизнь, вдруг неизбежна,
Окончится? Вернётся!»
1
Задержанному авиарейсу посвящается
В ирландском баре, на венских стульях
Сидели – вялы, слегка сутулы,
Спросонья утром, а рейс – отложен,
И рейсы тоже бывают ложью.
Коньяк – армянский, эспрессо, пресса,
И мастурбирует стюардесса
В салоне – нашем, в преддверьях рая,
Одна лишь времени не теряя.
2
Другому – отменённому – рейсу Хельсинки-Рим посвящается
«Но не волк я по крови своей…»
О.М.
Вулкан Исландии нам воздух перекрыл:
Изверг из недр довольно много дряни –
Пусть обломается! Пусть пукнет, хрюкнет, грянет –
Рук не опустим и не сложим крыл.
Крут-холидей сворачивает планы:
Мы по воде пойдём паромом пьяным
В Эстонию с чухляндского порта,
В знакомый Tallinn, свой и своенравный,
Уже другой, чуть чуждо-чинно-странный,
Удвоивший две буквы для понта.
Рим торжествует? Первый, тридевятый:
От века вечный, вещный, не дощатый –
Путям воздушным ловко отказав?
Ведут – куда? – дороги-деньги-даты?..
Домой! Гнезда Петровского – крылатый:
Мой город ждёт – по-птичьему картав.
* * *
Светлый Смольный Собор –
Над смолённою рябью Невы!
Толстосумое время
То въедливо дышит в затылок,
То ведёт за собой –
Нет ведь равных ему рулевых!..
И во всех, и со всеми
Янтарно и ртутно застыло.
Вдоль-по-на-береж-ной
Береги каждым шагом его,
Не надеясь на прибыль,
Попутному ветру – навстречу…
Смотрит город речной
И морской – на раба своего,
Не мигая – по-рыбьи,
Раззявив хлебало наречий.
ЧУДОВО
памяти Михаила Болдумана и Володи Таблера
1
В Чудовом покое,
Вёрст за сто, как тать,
Лёг лежмя – покорен:
Больше не летать.
Городам да весям
Дудку не дудеть:
Голову повесил!..
ДО-ИГРАЛ-СЯ?.. СМЕРТЬ.
2
Нет, не плохо – непоправимо паршиво,
Маетно, память – похмелье! – тоскует-бредит.
Мысли, слова… Смертельное – след порыва,
Срыва. И всё, и ветер, что вновь приветил.
Как они так смогли, напитавшись – силой,
Верой, опытом шишек – з'еловых? – за взвод небитых!
Шармом, безверьем?.. Что же их так скосило?
Всё – исчезает? Дольше всего – обиды.
Прахом да тленом – может ли быть иначе…
Подлый – не странный, докучный закон природы:
Скоком, путём-скатёркой, прыгает мячик
И поимённо, рефреном, рифмует годы.
3
Ты на взлёте, на пике –
Вдруг выпал в пике
И пропал в передозе
По самое до.
Не задержат, увы,
Ни небесный пикет,
Ни подземный огонь,
Ни воротчик Петро.
Отчего? На подъёме,
Не взявши своё –
Ни заявленный вес,
Ни искомую суть,
Ты ушёл – в лучший мир?
Вновь поверье соврёт…
Вот слова – серебро:
Неживые, как ртуть.
Я хребтом ощущаю, как несправедлив
Сей порядок, где кануть стремится в ничто
Весь заплечный набор:
Сколь надежды ни дли,
Здесь – лишь место для встреч…
Сцена. Цирк. Шапито!
4
У смерти нету выходных,
Ты с ней ушёл наверняка подальше,
Чем в Англию.
Хоть и остался ближе.
Нам остаётся – что?
Плести узоры фальши из тех же слов,
Из тех же фраз и дней,
И твой же воздух
Пить губами
Вровень
С безвыходностью…
«До свиданья, Таблер!»
5
Не запомнит воздух движения наших тел,
Зеркала, да и память чужая, тоже не в счёт,
Даже книги, чей запах к лету осточертел,
Даже те, чьих автор: титул порой не врёт.
В мимолётности дней и дел, и, конечно, слов
Есть и другой успех, вот и спешим смешить,
Смежную жизнь нежно зовём: «Любовь!»,
Только готовы смертью её сменить…
Титул, не титул, и сам корешок не врёт,
Вперегонки лёг путь – взахлёб, в перепляс:
Порознь, каждого, ждёт судьба у ворот…
Воздух ворованный встретил?.. Быть может, спас.
6
Ни к чему это было – всё: и приезд, и встреча,
Потому как нельзя в минувшее вдеть петельку,
Да и выдернуть прямо в сейчас, в сегодняшний вечер…
Лишь напиться, как ныне и присно, вовеки – в стельку.
Не напился. И был разговор обо всём неспешный.
Поутру, похмелившись, поехали. Лес. И взгорье.
А на кладбище Вовка Таблер нас ждал надеждой:
«Вот приедут. Нальют. Мне – в радость, а им – не в горе?»