* * *
За то, что не брезговал крошками со стола,
Да и с пола хлеб твой, Господи, я вкушал,
Дай мне выпить чашу мою сполна –
Горькую, похмельную, где душа…
Где душа, чуть поймана в канитель,
От кошмара сладкого онемев,
Сдуру, спьяну кинулась под метель,
В снег, дороги прятавший чёрный нерв.
Мне бы зиму эту прожить хоть как,
Без души, без просыпу – вкось да вкривь!..
Отпусти мне, Господи, первача впотьмах,
Я от пойла местного еле жив…
* * *
Поэт в запое и в законе –
Ему работать западло:
Искатель – слов – хранитель – хроник,
Сам на себя плетёт подлог:
Куда? В какую срань господню?..
Лишь над бумагою корпит –
Слагает – стих: срамной, исподний…
Из-под чудных словес кровит
Его душа: болит, живая
Игрой страстей, где – так везёт…
Где боль глухая прошивает,
Как строчка или пуля влёт.
* * *
На разных фатерах сидели и пили:
Царь, царевич, какие-то шлюхи
Бросали слова осторожные оземь…
А мы оставались безумны и глухи,
А, впрочем, к утру вдруг приблизилась осень
И золотом, патиной, ржавчиной ела
Зелёные листья и грязные лужи…
А зрелые юноши водочку ели,
Что верой-неправдой так вдумчиво служит.
Темнело… Упитые-свойские – в доску:
«Довольно?..» Нам воли достанет едва ли…
Мы день догоняли по соточке вдосталь,
На ключ в тайных комнатах ночь запирали.
* * *
Разряженным стволом немеет папироса,
Трава лежит вповалку по листу –
Пойдём туда, где просто, без вопросов,
Заблудимся в сиреневом лесу…
Где, пыхнув раз и передав по кругу,
Держа в груди заветный дым-дурман,
Обманный путь сменяем на поруку
Затёртых слов, от Бога данных нам.
* * *
ты говори мне что угодно
сегодня я скажу неправду
всю правду ты узнаешь позже
не гоже ей ваще таиться
а может быть и не узнаешь
лишь угадаешь понемногу
поскольку сам себя теряешь
и превращаешься в дорогу…
Всё это будет столь же верно,
Как те круги, что время крутит…
Наутро – дождь и ветер скверный…
Минуты медленною ртутью
Вползают в уши… что угодно
сегодня я скажу не надо
души-кликуши глас голодный
уходит внутрь легко надсадно
иглою в пятки и затылок
кольнув измученный желудок…
А на поверку – жизнь застыла,
Свернулось в горле время суток.
* * *
Что ты лжёшь мне, ночь, да при том не всклад,
А часы твои по приметам – яд,
Шепотком «тик-так» тишину поют,
Где-то пьют, а мне – смерть красна, уют?
Мне с листа полста принимать блажить
день за днём листать лишку в ночь пожить
ни за чем в ничто никуда в никак…
Всё путём, пацан? Всё ваще ништяк!..
вот ползут авто по проспекту тьма…
Мир – тюрьма? По мне – просто кутерьма!
Нет мерил, мне мил средь химер – раздор!..
Каждый сотый – брат, брат по жизни – вор.
ночь в часах набат сердце стук-постук…
А душа-то впрямь – или вкривь – пастух?
В поле – воин? Нет, нонче – поц, турист!
День и ночь она танцевала твист…
* * *
В небесах ни звезды – темень,
Не понять кругом ни черта!
Всё равно и сейчас я с теми,
С кем сводила меня черта.
В говорню политес-политик,
Голубых телеигр, где ложь
Сочетает науку гитик
И помпезность имперских лож,
Лишь на миг погружусь – в ту темень!.. –
И стыдоба меня берёт:
Я не с вами, не в этой теме,
Я нарочно – наоборот!
* * *
Заряжен по полной –
Шагни – по-крутому – вперёд!..
Хлебнувши несолоно
Выйди хоть на смех, как насмерть,
На круг – неспокойный,
Где вдосталь – бывает – везёт…
Всё лучше, чем оловом –
Зенками – пялиться в скатерть.
Налейте вина или водки, очищенный спирт
Встречается реже, но тоже – конечно! – подходит:
Лишь здесь, на Руси, так естественен пьющий пиит
При нашей любой, непохожей на счастье, погоде…
Налейте скорее – я выпью, неделю пропью,
Чтоб выпью болотной завыть, обезуметь воочью,
Покуда по клавишам песню безбожную бью –
По полной, как ряженый – в окна соседские ночью…
* * *
Как стирательная резинка
Время считывает детали
Выпускает вдогонку стингер
Разрывной неминучей стали
А в мозгах стынь рассада иней
Снытью мысли вросли в загривок
Простынею крахмальной синей
Застели не смотри что криво
Что глаза не закрыты медью
А в ладонях живут минуты
Смертью морем зелёной твердью
Пахнешь в меру без меры гнутый
Захлебнёшься как щёлкнешь вровень
Теням памяти пальцами тлеет
Мне по-чёрному угль жаровен
По-над сердцем а ты всё злее
Уходя не забудь мгновенья
Размести по углам чтоб краше…
Выбрось прошлое полной жменей,
Вынь из горла косую сажень!
* * *
Ты уйдёшь – не останется ничего,
За тобою закроют дверь
Этой клетки, которую ты, щегол,
Так любовно стерёг: отмерь
Годы песен – неспетых,
Ночных часов,
И с мензуркой ко мне греби!
Я скажу только несколько верных слов…
Ты – отпустишь мои грехи.
И повиснет, меняя пространства глубь,
Разговор о пустых вещах,
Чтобы день, как чужой – педантично глуп,
В безобразных прыщах-свищах,
Шёл без нас – напористый! – толковать,
Торговать дребеденью впрок!..
Здесь же горло сводит – берёт на ять! –
Неизбежная жажда строк.
ТРИ СТОПАРЯ
1
Настало время расставаний,
Последних встреч, посмертных слов,
Неразделимых расстояний
Тяжёлый, призрачный улов.
Не замирай – лети навылет,
Слепое время января!..
И горечь дня, как стопку, вылей
На дно души, в помин, зазря.
2
Первый снег на девятый день:
Легче пуха – лети, стели,
Но надёжней земли,
Хоть овчину одень
Или всем замолчать повели,
Ничего не найдётся – пустой разговор…
Поднабрался народец чуть-чуть…
Ты их принял, посмертные, пойманный вор,
Три аршина – как надо – на грудь.
3
В стопку одну солью из трёх
Водочку – без проблем!..
За мертвецов – до самых крох
Хлебушек их подъем.
В день поминальный или другой
Пью память моих родных…
Пропахла водочка той рекой –
Воздушный привет от них.
Крупною солью покрою хлеб,
Вобравший весь путь зерна…
Ни близких ни дальних – ушедших – лет…
Но всё ж таки связь – верна.
Её тишину пропуская в стих,
Наследный хлеб-соль приму –
Вину искупая, пытаясь их…
…память держать в плену.
* * *
Не ложится на сердце разлука,
Я спокоен и слов не бегу,
В расставаниях мнится порука
Встреч и таинств на том берегу.
Пусть фанфарным торжественным звоном
Лжёт вокзальный гудёж на троих,
Пусть лелеют по мягким вагонам
Проводницы гостей дорогих,
Я останусь – в Содоме, в Гоморре,
Но и также – надёжно – в строю,
Чтоб, как угорь в Саргассово море,
Смог вернуться на землю свою.
Смог вернуться… Ты скажешь: «Не надо…» –
Прежде срока от грёз не буди!..
А прадедова песня «Гренада»
Будет ждать у начала пути.
* * *
П.Ф.
Задушевный, прожжённый служитель холста,
По наследному праву прошедший в Берлин,
Привечал в мастерской, и душа – холоста,
Шла навстречу, как девка… Захочешь – бери!
Вместо водки – сухое, к изжоге, вино
(побогаче – на вкус? – бормотухи-сырца)
Чуть пригрело, но было в тот раз всё равно:
Вперебой – на отрыв проверяли сердца!
Пусть за окнами – киноварь, брось – не тужи!
Впрямь недолог рассказ, недолга – не узда…
Мой берлинец – ты мудр, коренаст и двужил,
Я – такой же, дорогой своей в никуда…
* * *
Мне – довольно?.. Я нынче до сердца продрог,
Мне погреться бы у камелька –
Но всю ночь сиплый ветер бродяжьих дорог
Под ногами позёмкой мелькал!..
Он сводил расстоянья на да и на нет,
Зазывал то назад, то вперёд…
За недорого – горстку разменных монет –
Мне кабатчик вернее соврёт!
«Не скули, не блажи! Ты – не поц подставной,
И любая беда – по плечу!»
Я по горло в г~вне, через холод и зной,
На свиданье к любимой спешу…
* * *
В иллюминаторе пейзаж,
Какой не снился Сальвадору,
А на земле – как надо – джаз,
Там ждут меня по приговору
Судьбы-слепышки – недосмотр
Моих родителей… Спасибо!
Я – из-за-облачных дремот –
Уже (увы…) спускаюсь, ибо
Недолог (schedule!) перелёт,
Сквозь небеса – сплошное чудо!..
Стрелою медленной – под лёд
(в зимовье чувств) из ниоткуда.
ЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ. ИЮНЬ 2006
1
Прибеги, как побитая кошка,
Промяучь – кем живёшь, как рулишь!..
Я тебя пожалею немножко –
За оскоминку прошлого лишь.
Мы расстались без году неделя,
Память – сдувшийся шарик? Не верь!
Лето Африки душу метелит:
Ветром, волнами, но – без потерь…
И не то чтобы шибко тоскливо
Или левой ноге – непокой…
Своевольная кромка прилива
Высыхает солёной строкой.
11.06.06 – 13.06.06
2
Полнолуние. Бельма – вот сраму! –
Начепила на очи луна.
Вдоль по свету её, сдуру-спьяну,
Жадно шарит слепая волна:
Ласки шёпот накатит степенно,
Лунных троп колыхнёт небосвод,
И – взъярится, и белою пеной
В брег на гребне припадошных вод
Упадёт. А песок, напоённый
Дивным светом, солёным невмочь,
Станет прежним – забыв поимённо
Всех нас, пойманных в лунную ночь.
3
Не дым Отечества, гашиш в кальяне сладок…
В груди качнётся мир чужой земли,
Едва колеблясь в мареве лампадок,
Что по тебе, наверное, зажгли.
15.06.06 – 16.06.06
ЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ. НОЯБРЬ 2006
1
Нам было тяжело не расставаться,
Всё ж расставаться вышло тяжелей…
Нам будто бы всего неполных двадцать,
И мы готовы на слабо надраться,
А утром уподобиться желе…
Мы разделили наши судьбы здраво –
Мне по-живому было не впервой,
А наши матери вели простой, упрямый,
Вновь разговор о внуках, что чернявы
Могли бы быть той красотой чертявой,
Еврейской иль армянской, слово право,
На радость, а – быть может – и во славу…
В любимой богом местности любой.
15.11.06
2
Я тебя вспоминаю не часто,
Но, как вспомню, так зябкая дрожь…
Оттого ли такое печальство,
Что мы встретились некогда в дождь?
Где сейчас ты, в каких эмпиреях
Шалым глазом по глади скользишь?
Или ветром запуталась в реях
Корабля под названием «Жизнь»?..
Или всё у тебя полюбовно,
И, довольна собою вполне,
Без меня, нарочито и ровно,
Ты смеёшься навстречу волне?
16.11.06
3
Серп луны, для жатвы, точно с голоду,
Занесённый в сторону небес
Чёрных, звёздной крапиной исколотых,
Горизонтом взятых под обрез,
Просто ждёт пустыней чужестранною:
Хоть одна дотянется ль мечеть
В эту высь не за небесной манною –
Нити звёзд и времени отсечь?
19.11.06 – 20.11.06
ОПЯТЬ ЕГИПЕТСКОЕ
1
Я путаю время, кромсаю и комкаю дни,
А время опять накрывает своей канителью –
И движется вспять, и нудит, и долдонит капелью,
Кошачьею лапой цепляет… И память – саднит.
На ближнем востоке рассыпчато время течёт:
Корявые пальмы трясут опахалами листьев –
Сравнить невозможно с родной петербуржскою слизью,
Мы даже утехам ведём кропотливый подсчёт.
Конечно, вернёмся: расписано наперечёт,
Останутся здесь миражи – наших судеб фантомы,
А в петле Невы – как брюзгливый, но мудрый, знакомый,
Мой город сей опус – усмешливо – бегло – прочтёт.
2
Тени вечера легли на лицо –
Это время примеряет рубцы.
Мы, Фортуны раскрутив колесо,
Воспаряем и шалеем… Глупцы!
Оставляя берега облаков,
Неба синь вверяя синьке морей,
Кормим кошек, бережёмся богов,
Даже держимся, как можем, корней.
И пока нам нипочём темь да тишь,
Паутину лет зря время плетёт –
Нет, не липнет на лице. Ты сидишь
В колесе Фортуны – первый пилот!
Приглядись: там, вдалеке – синева!..
Жвачку дней – по-рыбьи, жадно жуём!..
Ждёт, удавкою – сжимает Нева
Град Петров, где мы гостями живём.
3
Тот край, где море лениво ласкает берег,
А время-не-оберег чуть серебрится в ртуть,
Ты сам, сколько можешь, его забираешь в мере
Аптекарски-точной, чтоб снова себя вернуть –
Сюда…
Длинно-бережно, пятнично бредит голос:
Там пьёт муэдзин верный воздух – так ловят взгляд!..
Но вьётся, как волос по ветру, путь в нашу волость,
И мякишем белым лёг по небу след – назад!
4
На моём столе – в раковину
Плещет память морских широт,
Наборматывает одинаковину,
И, конечно, при этом врёт.
Ври роскошней – ещё – удачливей
Про просторы, про мир простой!..
И о милой – моей – чудачке
Мне
Нашепчи-ка, морской прибой!
* * *
Криволапая судьба – ты куда?
Иль проходчик был без просыпу пьян?
Я распутал бы пути без труда,
Да в любой дороге тот же изъян.
Я, петляя, как попав под обстрел,
Уходил на север, стужей ведом…
А проходчик мой к утру подобрел
И признался, что не знает, где дом.
НАЦЕДИ ХОТЬ ПОЛСТОПКИ ЛЮБВИ
1
Погожий день, как туз козырный,
Вдруг выпал из колоды лета…
Приспичило и – накось! – зыркнул
И сгинул-канул камнем в Лету.
Ты – не дала, а я – конечно:
«Продолжим споры-уговоры?
Сегодня я не пупсик нежный,
И путь не под гору, а в горы
Такие, что не снились вовсе…»
Короче, заскучали оба.
«А сколько там?..» Уже за восемь.
Вот осень – время для озноба –
Придёт, а мы уже готовы:
Такие мудрости-печали…
Привычные – удел грошовый
Мы сладострастно привечали!..
2
Нацеди хоть полстопки любви… –
Да смотри, чтоб дыханье не сбилось!
Подари мне от сердца немилость,
Безразличие не подари.
Заключим – если хочешь – пари?
Мы расстанемся – походя, сами…
А пока что послушно лови
Пустоту за моими словами.
* * *
Чумовая ты моя егоза!
Мне с тобою нипочем не стареть…
Ни лавины не грозят, ни гроза:
Тяжесть на сердце легла – лишь на треть.
Не зови, не тормоши, не смеши!
Отшатнуться мне, как спиться в момент.
А на сердце – перезвоном гроши:
Хоть на треть, а всё ж аккомпанемент.
На оставшуюся треть – ни черта!
Пустота, кромешна темень, ни зги!
Поищи чуток, под сердцем – черта…
Под твоим ли, под моим? Не солги.
* * *
Ты – хорошая шлюха, а я, как работник пера,
На какую оценку по жизни рассчитывать смею?
Ты смеёшься, а я как засланец святого Петра
Петербурга, на стенку поле…, а затем онемею.
Нет, неправда всё это, смеяться не станешь: ни-ни!
Ты хорошая шлюха, а вирши мои – почемуки,
Хоть молчанье поэта молчанью вообще не сродни –
Ненадёжная штука…
Возьмёшь ли меня на поруки?
Так о чём это я?
самой первой профессии брат
и предатель иных я ведомый уверенно в гору
по паскудному тракту чужому в наследство стократ…
Расскажи мне любовь, как цыганка заезжему вору.
* * *
Костоправь, пианист, бей вернее на звук, в позвонки,
Правь безликое время, пускай потечёт – как истома!..
Я по буквам пойду, по слогам, по словам – позвони,
Позови – я приду, хоть вслепую от дома до дома!
Ты звучала в крови, билась кровью – на выдох, в висок,
Тишью сердца проникнув сквозь душу навылет, на волю,
В никуда-ни-зачем – возвернулась водою в песок!..
Эту песню тебе под сурдинку по-волчьи навою…
Ничего не прощу, но запомню глазами в глаза
Голоса прошлых дней и несбывшихся будущих будней –
Лицедействуй на бис, пианист, а в миру – егоза,
И… хозяйку буди – у порога заждавшийся путник.
РАЗГОВОР У ВХОДА В МЕТРО
«За целых сто рублей возьму
Я у тебя жетон!»
Она в ответ:
«Да почему
Так дёшево, пижон?»
Жетон – смотри:
Он прост, как суть,
Круглее, чем Земля,
В нём твой – возвратный, верный путь…
Уже меня не зля,
Он с потрохами заберёт
Тебя в подземный ход:
Домой, где всё наперечёт
На сто ночей вперёд!
Бери жетон, мой рыцарь-плут,
Бумажных дел глава!
Знай, деньги медные не лгут,
Как и мои слова.
* * *
Завяжи-ка пальцы морским узлом,
По-ведьмачьи меня бери,
Выбирая между судьбой и злом –
По излому меньшой беды.
Зацелуй, да так, чтоб вовек не мог
Говорить и желать никак!
«Фраерок – бежал бы, не чуя ног,
От весны и себя – в снега?»
Заморочь, апрель, коль пропал чужак
Не в дому, не в дыму – в домах…
«Пропадай, оторва-жива-душа,
Отпускай доходить впотьмах!»
Ну а ночь – бела, не вчера была,
Ну а я опять – прошло-год искать…
Ну а ты брала на мираж тепла,
Рюмку белой, пядь – вдоль по телу, вспять!..
…………………………………………........
Не видать ни звезды, ни дороженьки…
Заплутали-заблудились пьяны ноженьки.
* * *
Ф.В.
Не дождавшись дождя, мы выходим под снег,
Под фонарь непогашенной глупой луны,
Замышляя в прошедшие годы побег,
Где мы молоды были и впрямь влюблены.
Не дождавшись весны, не сказавши «Прости»,
Сны-привычки – в них славно живут слабаки,
Мы – поэты, поэтому можем расти,
Манят-рифмы-красотки-влекут-кабаки!..
Праздный пьяный угар, в жар натоплена печь,
Подвывает снаружи тихонько душа,
У калитки сняв шарф, петлю тонкую с плеч,
Я её – «Поостынь!» – привязал не спеша.
Под пустой разговор опустела бутыль,
Свистом-посвистом бьётся в окошко метель,
Под галдёж да бубнёж слишком долго будил
Сам себя – поминая – как жил Менестрель
Из неблизкой земли чужестранных веков,
Он и честь и уют на судьбу променял,
Не боялся чертей, не чурался волков,
Но, как встарь от врагов, ускользал от меня.
Вышел прочь – улыбнулся, исполнил кульбит,
Из ушей вытрясая звон мелких монет…
Тихо падает снег, робко шавка скулит,
Я уже не бегу и прошедшего – нет!
* * *
Краплёною картой ложится моя подорожная,
Не трактом почтовым, окольным небесным путём,
Письмом электронным – телегой исправно порожнею,
Ко всякому сроку готовой за длинным рублём,
За красным словцом, словом – за слово, в нонешней вотчине –
Всемирной сети – где ни влезешь, с три короба лгут…
В чащобах её развлекаются девки-наводчицы:
Прескользки, хитры, точно курсы нетвёрдых валют.
Припадошным ритмом пройдусь по листу – как по паперти,
Прожжённым барыгой – в калашном ряду ремесла…
А всё, что пишу, я беру из игрушечной памяти,
Что мякишем хлебным – в подушечки пальцев – вросла.
* * *
Ты меня не бросаешь, время,
Подаёшь полглотка на роздых…
На племя бережёшь – во бремя?.. –
Как щенков не борзых, а борзых?
Подведёшь невзначай, небрежно,
Незаметно – к просторам сонным…
Я оттуда был взят безгрешным,
Если встретят – то смехом, стоном?..
Если встретят – пускай средь многих
С теми свижусь, хотя бы мельком,
С кем по полной мотали сроки,
Упивались нарочно – в стельку!
Как детей в деревенской школе,
Разыграли, вернув на круги…
Шулера – оказалось, что ли, –
Рядом, втёмную, грели руки?..
Взять за горло всерьёз не хочешь?
В этой тени сам станешь тенью…
За глаза и в глаза – хохочешь,
И тасуешь мои мгновенья.
* * *
Что же мне придумать, что сказать?
Речи – как расхожие монеты…
Где слова для Леты подыскать –
Для реки, которой тоже нету?
Вот они, как водится, текут
В небыль, что ещё зовут забвеньем…
Будущее бренно. Что соткут
Наугад спасённые мгновенья?
Словеса в ходу, но не в цене:
В новом веке бродит спозаранок
Их душа, припомнив по весне
Прежний путь, когда она, подранок,
Устремлялась в чащу, через тьму –
Кровный запах узнавая сразу…
А теперь, уже забыв – к чему,
Как отмычки, подбирает фразы.
* * *
Приснилось мне, что умершую мать
Я вёл по коридорам, переходам –
По зданью близ Исакия, в котором
Почти всю жизнь работала она.
Что значил этот сон – попробуй, растолкуй!
А, может быть, по слепоте душевной,
По той самоуверенности, что
В крови от детства не переведётся,
Не мог себе признаться: нет – она
Ещё ведёт меня по этой жизни,
И предки наши за сердце берут,
Как за руку, вдоль времени и между
Своих забытых судеб,
Переходов –
Туда, куда –
Привыкнуть я обязан –
Мне с ними вместе надо будет, надо…
И этот сон в наследство передать.
* * *
Запечатай обрывки минувшего в чёрный конверт,
Схорони в дальней комнате… Выверни лампочку к чёрту!
Пусть покрутит минувшее снова свой сольный концерт –
Допоёт, и ко мне не вернётся уже ни на йоту.
Позже выверни душу легко – как дырявый карман! –
По листам, не картёжным, сверяя чужую заначку…
Текст – сложился? Сложи! Получаешь бумажный капкан –
При неловком раскладе ручонки рискуешь запачкать.
Что поделаешь с памятью? Что ни скажу – поделом!
Я, разменного слова служитель, прошу подаянья?!
Как струну, пару строк, не связать-завязать узелком…
Разверни мой листок, прочитай мне его на прощанье.
* * *
Вечер отступает, наступает ночь,
Расставляя звёзды точками точь-в-точь,
Как сапожник в стельку шилом в аккурат
Из-под кожи – в точку, точно – наугад.
Город – горячится: жжёт огнём реклам,
Некто, с виду гордый, входит в ресторан:
«Наливай, кабатчик, верных – сотню грамм,
На землю накинут ведьмовской реглан!
Нынче ночь-попутчица потчует сполна,
Только доля чёрная больно солона!..
Попридержим руку, переждём чуток –
От щедрот бедовых спробовать глоток…
Вьётся путь-дорога, водочка – слеза…
У тебя, кабатчик, сонные глаза!»
2006
Я нынче болен декабрём,
А год как год – шестой…
Куда под вечер добредём
Под ветер жестяной?
Канал – бок о бок, верный путь,
Введи меня во мглу,
Сквозь мглу – на свет: фонарный… Пусть
Смогу – скажу, солгу:
Не декабрём, не февралём,
Здесь ловят сетью строк –
Проспектов, линий… Здесь – вралём
Мотаюсь полный срок!
Но в переулках городских
Есть истинный полёт:
Снежинок лёгких – в новый стих,
Что ветер мне поёт.
* * *
Ирине и мандолине
Четыре сдвоенных струны –
Двустиший мерный ряд –
Уводят вглубь родной страны,
Где звуки говорят
Под знаками глухонемых,
Но беглых, пальцев – влёт,
Чтоб воздух выжат был, как жмых,
Чтоб, как весенний лёд,
Вдруг задрожал, сломался весь –
Осыпался навзрыд,
И песнь брала под сердце, здесь –
Где твой секрет сокрыт…
Пройти – иль взять как языка –
Струн подневольный строй!
Попарно – струны иль зэка? –
Срока-статьи, статьи-срока –
Запели вперебой…
* * *
Провалившись по грудь, по горло –
В город, в годы, в чужую память –
Прорастаешь травой покорной –
В невозможность судьбу исправить:
Суток сутолоку – пряжу –
Распустил… Пустота в ладонях!
Сбросил грусть, как с коня поклажу,
Пьяный – в стельку… Сапожник! Конюх…
Мне бы проще и лучше – в стойло!..
А душа, поостывши сутки,
Жалась – жалилась непристойно,
Неприглядней побитой суки –
В коридорах бессонно сонных
Гомонящих, текущих улиц…
Горлом шёл этот стих – исконный…
В утлой лодке Улисс – ссутулясь –
Взял, внезапно, освистан ветром,
Курс на остров, где жили боги…
Путь, что я почитал ответом,
Запрудили словес потоки.
По статьям беспредельным, верным
Выводили этапы-сроки…
Как по первому снегу – чернью
На бумагу – ложились – строки.
Что за сроки – строкам на зависть
Были раньше! Такие были…
Передёрнул тумана завесь
Город,
Просто
Сыграв – на вылет.
ТРИПТИХ
1
По Литейному, по Моховой,
Взглядом шаря в зашторенных окнах,
По лекалу иду, по кривой,
В суесловье обычное вогнан.
Воеводил, трудил и дневал,
Ночи были щедры на посулы…
Стылой течкой немая Нева
Омывала мой город сутулый.
2
В тихой пойме поблекших небес
Пойман местной четвёртою стражей…
Здесь у каждого собственный бес
В меру жив и хитёр, и отважен!
Мостовые в асфальте лежат,
Безразличны стоглазые стены,
А мгновенья – исконней деньжат –
Площадной прямотою бесценны…
3
По Литейному – литерный путь,
Незнакомки в знакомых кварталах:
Оторваться по полной – гульнуть
Иль заснуть в переулках картавых?
Или это такая стезя –
Меж соборов и улиц безбожных?..
Значит, решка. И выйти нельзя,
И остаться навек невозможно.
* * *
Бог даст, когда-нибудь к ответу
Поэтов тоже призовут
За каждый слог, что падал в Лету
Иль был припрятан впрок – под спуд…
За ту неискренность, что ложью
Мой искренний двойник сочтёт,
Нас повлекут – по бездорожью –
На страшный и последний счёт.
Куда девать, уже не зная,
Ни рук, ни глаз, ни слов своих,
Я заблажу, а он – зевая,
Припомнит самый жалкий стих…
Не надо!.. Я и сам – до срока –
Сведу на нет к строке строку:
Без покаянья, вне итога –
Как подобает игроку.
СТРАШИЛКИ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ ПОЭТОВ
1
Русский слэм – как русская рулетка,
Жаль: исход летальный отменён…
Лишь отметка лётом ляжет в клетку –
Чёрной меткой на финальный кон!
Если ты ищешь строки клянусь
Словом придут слова
Те что вбеглую наизусть
Прочтут – тебя! – однова
Но уж тогда прощевай милок
Хоть мавром рядись в ночи
Если сочтут что душе не впрок
С тобою как кур во щи
Ты попадёшь к забытью в забой
Где тыщи таких в дыму
В чёрной горячке навек в запой
Глотают сырую тьму.
2
Вечор, ты помнишь, в Дом Актёра
Пришли бухнуть парламентёры…
Шевелится печень, ёкает сердечко:
Вечер – обеспечен, льётся водка – речкой
В перекатах речи – в правильную закусь…
Где итоги встречи? В брюхе – сикось-накось!
ШАРМАНЩИКУ
«Поэзия – это когда называют неназванное…»
Sharmanshik
1
Назвать неназванное – выйти по меже
Меж мелких, примостившихся друг к другу,
Комси-комса мыслишек, и уже
По большаку – сквозь ветра свист и вьюгу
(хотя и август – их преодолеть,
пространство тоже побоку, заметьте),
Чтоб находить слова, которых впредь
Не повторять никак до самой смерти…
2
Крутить шарманку – это не шарман,
серьёзное занятье. «Вот, планеты –
слыхал? – вертятся. При-держи карман!
Слова затёрты – прямо как монеты», –
сказал шарманщик или подсказал…
лилась
прозрачная и призрачная память
всё было сразу ветер ночь вокзал
наш край земли где можно всё поправить